Низкокачественный костюмный хоррор с прекрасной главной жертвой



Благообразный теннессийский помещик Джон Белл, отец семейства и столп местного общества (Сазерленд), имел неосторожность вступить в имущественный спор с некой Беттс (Браун), общепризнанной ведьмой. В итоге церковный суд ославил его на всю округу как ростовщика, а ведьма, не удовлетворившись моральной победой, прямо в зале суда пообещала погибель самому Беллу и его роду. Вскоре проклятие начинает действовать: со старшей дочки, красотки Бетси (Херд-Вуд), незримая сила стаскивает по ночам одеяло.

История привидения, которое в 1820 году свело в могилу местного патриарха, а потом веселым пением и хохотом испортило его похороны, став таким образом важной частью теннессийского краеведческого фольклора, приятна как раз своей незамысловатой дикостью. Она могла бы стать основой для песни Ника Кейва или какой-нибудь изящной зарисовки про бессилие порядочного человека перед миром призраков, но канадский самородок Кортни Соломон (несмотря на имя — мужчина, пять лет назад заявивший о себе по-своему уникальной картиной «Подземелье драконов») наворотил на изначально недурном материале такой ереси с ревизионистским финалом, с прологом-эпилогом, переносящим действие в наши дни, что даже вспоминать неудобно. Если «Красную реку» вообще надо вспоминать, то лишь из-за 16-летней англичанки Херд-Вуд, играющей дочку: даже внутри полной нелепицы она ухитряется исправно мерцать такой правдоподобной обреченностью, что мама дорогая. Следующая ее роль — главная жертва в экранизации «Парфюмера», которую делает Том Тыквер. Так и до фон Триера дело дойдет, попомните мои слова.