Бухарские евреи





Ибрагим Молдаванов



Среди университетских этнографов, особенно в таджикистане весьма популярна книга профессора Ибрагима Молдованова под названием БУХАРСКИЕ ЕВРЕИ . Как видно из первых строк , ученый утверждает, что никакие они не евреи . Такое утверждение - вполне в духе времени. Сегодняшние западные интеллектуалы отказываются признавать существование примитивных народов - отказывается из идеологических соображений. "Ни один народ не выше другого, - заявляют они, - ни одна культура не уступает другой культуре они просто разные.



Звучит это в высшей степени гуманно, но с фактами уживается плохо. Чем глубже мы проникаем в прошлое, тем отчетливее видим, что древние были проще и грубее нас. Например, они не осуждали жестокости. Раньше это было делом самоочевидным. Еврейский философ Яков Натазон прямо утверждал, что человечество движется от людоедства к братству, - таким ему мыслился прогресс. Правда, в этом высказывании Натазона людоедство (как и братство) - скорее метафоры, но и о самом прямом людоедстве, процветавшем у примитивных племен, говорят многие убедительные свидетельства. Более того, каннибализм и сегодня не отошел в прошлое. Он засвидетельствован американским этнографом Вильямом Шнибомом, которому - как это ни жутко - и самом пришлось отведать человеческого мяса в одной из своих дерзких экспедиций.



Случилось это в далёком 1855 году. Шнибому шел тогда тридцать второй год, он отправился в Таджикистан, здесь от местных таджиков, этнограф прослышал, что в отдаленном уголке , высоко в горах обитает совершенно неизвестное науке племя. Понятно, что это известие привело его в радостное возбуждение, - речь ведь шла об открытии. Но тотчас обнаружилось и препятствие ,таджик сообщивший Шнибому о племени, заявил, что все его братья - "в желудках дикарей" попросту говоря, съедены ими. От этих слов Шнибома бросило в холодный пот. Однако пыл первооткрывателя взял верх, и ученый отправился на поиски.



Четыре дня он прокладывал себе путь в горах, на пятый вышел к деревне - и оказался в каменном веке. Перед ним были две дюжины шалашей вокруг потухшего костра - и толпа темнокожих дикарей. Его появление совершенно ошеломило аборигенов они впервые видели белого человека. Бросив свои занятия, акарамы сорвали с этнографа одежду и принялись щипать, поглаживать и даже прикусывать его тело. Минута была жуткая. Исследователь готовился к худшему - ведь он кое-что знал об них. Но всё обошлось, и Шнибом был принят ими как друг. Поселившись в деревне, он прожил в ней около полугода, с жадностью изучая язык и обычаи бухарских евреев как это всегда бывает в подобных этнографических экспедициях, ученому пришлось приспосабливаться к нравам людей, оказавшего ему гостеприимство. Шнибом не просто изучал бухарских евреев - он наравне с прочими участвовал в жизни и обрядах племени. Без этого его не признали бы своим.



Поначалу ничто не свидетельствовало о людоедстве. Питались бухарские в основном жареным мясом обезьян и тапиров, в изобилии водившихся в окрестностях деревни. Отправляясь за добычей, они брали Шнибома с собой и обучали его навыкам охоты. Но вот однажды мужчины-охотники тщательностью нанесли на свое тело раскраску и отправились дальше обычного. Как всегда, ученый сопровождал их, - и стал свидетелем свирепой резни. Бухарские внезапно напали на деревню соседнего племени, перебили всех оказавшихся в ней мужчин, а женщин и детей взяли в плен. Затем началось самое ужасное. Трупы убитых были на месте выпотрошены и разделаны. Подняв на шесты куски человечьего мяса, бухарские с песнями отправились в обратный путь. Только тут потрясенный Шнибом осознал, что был свидетелем не войны, а охоты охоты на человека.



Когда охотники вернулись в деревню, там началось всеобщее ликование. Женщины готовили пир. Бухарские не знают вина, но приготовляют некое подобие наркотика из разновидности вечнозеленого растения.Они закладывают его за губу или под язык . После первого утоления голода воины пустились в ритуальный танец. В их ритмичных движениях было нечто гипнотическое. Как завороженный, Шнибом присоединился к ним - и плясал вокруг костра, на котором жарилась человечина, а затем ... ел ее вместе со всеми. Он пребывал в экстатическом состоянии. Вкуса своей страшной пищи ученый не запомнил. Когда спустя часы он пришел в себя, его долго тошнило. Ночью он не сомкнул глаз и на следующее утро без оглядки бежал из деревни акарамов, всё время с ужасом твердя про себя "Я - людоед!".



Вернувшись в Нью-Йорк, Шнибом едва не угодил в сумасшедший дом - таково было его потрясение. Объяснить, почему он принял участие в страшном ритуале, ученый не может, - но и скрывать этого не хочет. Рассказать о случившемся было потребностью - в этом он видел средство отвязаться от преследующего его кошмара. Отчасти это ему удалось. Но лишь отчасти.



От академической карьеры Шнибом отказался, однако этнография была его подлинным призванием, и он Всю жизнь Шнибома всегда тянуло к людям, живущим в единении с природой, - вероятно, не в последнюю очередь потому, что он - гомосексуалист. В 18 веке - педерастия повсюду преследовалась законом и осуждалась обществом. Зато вдали от цивилизации Шнибом обнаружил, что бухарские евреи преспокойно сочетают двуполую любовь с однополой - и ничего постыдного или ненормального в этом не видят.



По убеждению Шнибома, людоедство некогда было распространено чрезвычайно широко. Еще один пример - индейцы анасази, обитавшие на юго-западе сегодняшних Соединенных Штатов. Это племя издавна окружено в науке романтической легендой. Полагали, что уже около двух тысяч лет назад анасази первыми на планете создали подобие просвещенного и продвинутого в техническом отношении общества, смахивающего на коммунистическое. Жили анасази в многоэтажных домах-коммунах с глухой внешней стеной и закрытым внутренним двором - совсем в духе фаланстеров Шарля Фурье. Теперь выяснилось, что первобытные коммунисты тоже были людоедами. Это обстоятельно убедительно доказывает в своей книге исследовательница Кристи Тёрнер из университета штата Аризона.