Здравствуйте ,Геннадий! Я с вами сегодня говорили по поводу девочки ,спасенной из гетто в Пружанах.
Пересылаю Вам письма Георгизовой Галины Анатольевны в порядке их поступления:

Я, Георгизова (по фамилии мужа) Галина Анатольевна, племянница Лазаря Ильича Зеленецкого (Zieleniecki)/ Информацию о том, что я - приёмный еврейский ребёнок, я узнала уже в зрелом возрасте, когда моя приёмная мать (Смирнова Анна Демьяновна) была при смерти. К сожалению, основные свидетели событий тех военных лет, на момент моих поисков истины, либо уже умерли, либо находились в столь почтенном возрасте, что мало что могли вспомнить. Кроме того, официальная документация по Пружанам того времени (архивы всевозможные) были уничтожены огнём. Вот та история, которую я узнала у коренной жительницы Пружан.
В довоенное время в Пружанах жила еврейская семья. Эту семью снабжали молочными продуктами жители одной из близ лежащих деревень (так называемые молочники). Надо сказать, что между еврейской и белорусской семьями были не столько рыночные, сколько дружеские отношения: взамен молочных продуктов члены белолрусской семьи могли получить помощь в зубном кабинете деда Ильи - Гилера Самуйловича; могли подешевле купить ткани в магазине, принадлежавшем семье Зеленецких. Летом 1942 года у старшего сына, Иосифа, родилась дочь. Осенью этого же года положение евреев в Пружанах было плачевно и критично. Однажды приехав в дом к Зеленецким, молочница (Анна Павловна Каменюк, будучи доброй по натуре женщиной, предложила на время забрать малышку Иосифа (ей на тот момент было месяца четыре) к себе 9в белорусской семье еврейскому ребёнку было более безопасно, хотя тоже приходилось прятать малыша от полицаев). Родители отдали девочку, и это была их последняя встреча. Что случилось потом с семьёй, с каждым её членом, сегодня никто вспомнить не может. Да и именных списков евреев, попавших в ГЕТТО, именно по Пружанам нет. Девочка. то есть я, прожила около трёх лет у молочников, а потом её усыновила Смирнова Анна Демьяновна, работавшая на тот момент в НКВД, потерявшая мужа на войне, но мечтающая о ребёнке. Через какое-то время она вместе с усыновлённой девочкой переехала в Брест (по её словам, бежала от слухов и памяти).
Когда я узнала эту свою историю (мне рассказали всё, кроме точной фамилии - её никто не помнил, называли что-то примерное), я стала делать запросы во всевозможные архивы, на которые получала ответ, что описанной истории недостаточно для поисков. В брежневские времена я писала по совету евреев Бреста в американский журнал "Ток". Через несколько дней после отправки письма я была вызвана в КГБ, где меня долго расспрашивали о целях моего поиска. В итоге ни ответа, ни возврата письма я так и не дождалась. Уже недавно с заявлением о получении разрешения на личную работу с архивами того времени я обратилась в Брестский архив. Получив разрешение, мои поиски увенчались успехом. В домовой книге, составленной в 1939 году по результатам перепеси населения, осуществлённой пришедшей к власти Красной Армией, я и "познакомилась" документально со своей семьёй.
Может быть, будет важна и такая информация, что до 1939 года в семье жила сестра Мария(1909 года рождения), а уже при переписи в данном доме она не числилась , может вышла замуж).


Кроме того она (Галина) прислала мне еще одно письмо с некоторыми данными. Вот это письмо:

Может быть, эта информация как-то поможет в поиске (информация из архива и Польского посольства): Мария Ильинична в 1934 году ездила в Прагу; она была замужем. Фамилия мужа - Сегель Завель Вольфович (родом из Гдыни, Польша); 1907 года рождения (отец - Вольф, мать - Эсфирь). Известно, что в 1937 году у них родился сын Александр (Сегель Александр Завельевич); по сути это мой двоюродный брат. Может быть, это что то прояснит.

Заранее спасибо

Ира