Нет, это не ты не всё прочла, просто после того, как я вывесила это здесь
http://zhurnal.lib.ru/editors/p/petrenko_e_j/, я ещё дописывала, да и правила много, а вывешивать здесь полную версию, не знаю стоит ли. Могу только добавить, если интересно.
Глава16. Подземелье.
Ганс подпрыгнул от неожиданности и рванулся к выходу. Именно рванулся, потому
что ковер под ногами как-будто протаял и плотно обхватил провалившиеся ступни. Сфинкс ехидно
хохотнул.
-Готов?-спросил он ошалевшего от ужаса новоявленого хозяина замка.
-Нет!-завопил Ганс,-я должен подумать.
-О чем,-удивился сфинкс,-я же еще не задал вопроса? А впрочем, подумай, я предоставлю тебе для
раздумий очень интересное местечко. Когда будешь готов, позови меня.
Узор ковра поплыл и Ганс забился в зыбучей субстанции, которая всасывала его, как песочная
воронка. На мгновение все мышцы сжало и, судорожно схвативший глоток воздуха, пленник провалился
в темноту.
Подошвы ботинок ударились о камень и обманутый в ожиданиях хитрец повалился на бок и ободрал
ладонь, пытаясь упереться ей для страховки в невидимый пол. Ошарашеный и растерянный он некоторое
время сидел неподвижно.Наконец темнота приобрела не такую ужасающую глубину и прорисовался
сероватый прямоугольник прохода ведущего в неизвестность.
-Там должно быть светлее,-подумал Ганс,-в конце концов идти ничем не хуже, чем сидеть, и в
конце концов возможно найдется выход из идиотского положения в котором я оказался.
И он, широко разведя руки и касаясь иногда неровной стены, поплелся в сторону предполагаемого
выхода.Сначала он решил как в лабиринте пользоваться только правыми поворотами, но наткнувшись
на несколько тупиков начал путаться. Хотя в некоторых коридорах действительно было светлее
из-за фосфорецирующих грибов, но по-настоящему светлых проходов не было. Не встречалось и
намека, что где-нибудь может быть выход из подземелий. Ганс всегда был уверен, что благодаря
своей хитрости сможет выкрутится из любого положения. Но постепенно с усталостью начал приходить
и страх. Как-то вдруг вспомнилось о том, что он давно не пил. И сразу жажда начала мучить его
как-будто прошла целая неделя. Обычно в пещерах и подземельях бывает прохладно, но тут воздух был
слишком теплый и влажный.
-Где-то должна быть вода, иначе не было бы таких испарений,-рассуждал невольный путешественник.
Как назло опять начались темные коридоры и Ганс, отчасти из-за этого, стал внимательнее
прислушиваться к звукам. Через шагов пятдесят в кромешной тьме ему показалось, что он слышит звук
капающей воды. Ганс замер. Ему показалось, что звук слышен справа. Протянув к стене руку,
он начал ощупывать ее сверху донизу и вдруг на уровне пояса его рука провалилась в
лаз и Ганс, потеряв равновесие, упал на колено, и его лоб только на пару сантиметров разминулся с
каменной поверхностью.Правда на полу на счастье оказалась какая-то растительность.Пришлось встать
на четвереньки,чтоб заглянуть в низкий тунельчик и прислушаться.Капель действительно доносилась
оттуда. Кроме того плети травы, слегка напоминающей мох слабо светились. Но чем дальше, тем более
сочными и густыми становились заросли, и тем ярче было свечение. Ганс заметил, что проход дальше
становится выше и шире, поэтому решил проползти по нему и проверить нельзя ли там
напиться.Пару раз задев низкий потолок,наконец выбрался в круглый отнорок, весь заросший тем
самым мхом. Этакое маленькое уютное гнездышко. У дальней стены лежал большой валун, очевидно
вывалившийся когда-то сверху, то ли подмытый водой, то ли по другой какой причине. С потолка,
сквозь зеленую путаницу растительности просачивались капли воды и звонко шлепались в каменную
чашу. Форма камня была от природы вогнутой, да и постоянно капающая вода, наверное, помогла и
образовалось углубление, в котором скапливалось около стакана влаги, а лишнее растекалось по
плоской поверхности, постепенно исчезая в многочисленных трещинках. Мох как-будто сторонился
прямого касания с водой и на камень не выбирался. Там же на потолке, где вода просачивалась
сквозь него, побурел и приобрел слегка рыхлый вид.Вокруг же, на небольшом расстоянии от источника
влаги, даже кое-где виднелись небольшие сизые звездочки цветков и разной спелости ягодки,
которые, впрочем, на последней стадии своей спелости, вряд ли могли бы вызвать аппетит, так как
белесовато-зеленоватым цветом напоминали гнойные фурункулы. Ганса даже слегка передернуло от
отвращения. Несколько ягодок свалились сверху в чашу и он, гадливо морщась и стараясь не
раздавить ни одну, аккуратно, длинным ногтем на мизинце выкатил их и только после этого с
наслаждением выпил все. Но пить все еще хотелось и Ганс решил отдохнуть на мягком ложе и
подождать пока снова стечет еще немного воды. Под мерный стук капель его начало клонить в сон.
Через несколько минут он уже посапывал. А по верхушкам побегов прошло слабое шевеление. Потом,
хищно подрагивая, ростки поползли к мирно спящему Гансу. Из щели в стене выглянула крыса и
подрагивая усиками уселась на камне, избегая касаться кончиков травы, которые, при малейшем
шорохе, застывали и продолжали свое неспешное движение, стараясь не спугнуть спящую добычу.
Крыса очевидно была голодна и ждала возможности урвать и свой кусочек добычи. Она принюхивалась
и, кося блестящей бусинкой глаза, нетерпеливо переступала на месте. Длинные плети сначала оплели
руки и ноги, а после оказались на груди человека. Крыса не выдержала и прыгнула. Ганс проснулся
от толчка и увидел у лица оскаленую мордочку. Желая отбросить мерзкое животное, Ганс
почувствовал, что не может высвободить руку. Он дернулся всем телом и попытался упереться в пол.
Ладонь провалилась в толщу мха и пальцы нащупали что-то твердое. Ганс рванулся и выдрал из
зеленой путаницы руку с зажатым в ней предметом. Пленник с ужасом уставился на дочиста
обглоданную кость. Он забился в растительной сети и захлебываясь закричал. Крыса упала с его
груди в дыру разорваного мохового ковра и запуталась задней лапкой в корнях, покрытых мелкими
крючочками, которыми растение цеплялось за каменную поверхность. А Ганс тем временем с воплем
бежал по темным коридорам, ударяясь о стены.Крыса же,в пылу борьбы раздавила несколько ягод и они
лопнули, выбросив в воздух брызги перламутрового сока. От соприкосновения с влажным воздухом он
превратился в маленькие облачка тяжелого сероватого газа.Для более крупного животного это не
было бы опасно , так как газ быстро оседал и распадался хлопьями. Но несчасный зверек попал
прямо в центр одного из таких ядовитых клубов, вздрогнул несколько раз и обвис на колтунах
перепутаной травы. В установившейся тишине усики мха снова зашевелились и скоро
покрыли маленькое тельце сплошным ковром. Некоторое время в глубине еще прокатывались слабые
волны, но вскоре все затихло и в подземелье раздался хриплый смешок сфинкса.
Глава17.Грабители.
Валька проснулся от комариного зудения. Все остальные спокойно спали и было ощущение, что
комарам нет никакого дела до них. Путаясь в одеяле, он отбежал в кустики и только после этого
натянул куртку и сапоги. Было по-утреннему зябко. Решив немного прогулятся, Валька отправился
в сторону ежевичников.Нащипав и бросив в рот пару горстей ягод, он побрел вдоль края колючих
кустарников. Увидев огромный лопух, мальчишка сорвал лист, отряхнул его от росы и, свернув
кулечек, стал собирать в него самые крупные ягоды, не забывая впрочем и о себе. Постепенно
он увлекся процессом. Заблудиться он не боялся. Достаточно было повернуться и идти назад вдоль
сплошной стены ягодника. Импровизированный кулечек был уже полон когда он услышал со стороны
лагеря ржание нескольких лошадей и оглушительный визг Мухи. Прижав к груди, чтоб не просыпать,
плоды своих трудов, Валька кинулся на шум. Но, не добегая до места, он решил, на всякий случай,
не мчаться наобум, а подкрасться скрытно и поглядеть сначала что произошло на стоянке.
Пристроив ежевику на разложенную под кустом куртку, он пополз между кустами и осторожно выглянул
из-за поваленного ствола на поляну. Там творился форменный погром. Девченки жались друг к дружке,
у их ног лежал Жаворонок с разбитым в кровь лицом и, кажется, без сознания. Над ними, помахивая
увесистыми дубинами стояли двое верзил с довольными рожами, а третий, круглый как подушка
толстяк, рылся в вещах путешественников.Валька с тревогой глянул в сторону Баюна. Сеть укрывала
его надежно. Пока не наткнешься, не заметишь. А как он там? Потянулся мысленно и почувствовал
как тревога и растерянность малыша сменяются радостным ожиданием.
-Ничего, сейчас мы им устроим!-и Валька передал Баюну свой план действий.
-Здорово!-подумал он, с каждым разом общаться им становилось все легче,-мы с тобой становимся
классной командой.
Валька почувствовал как Баюн короткими толчками энергии помогал Жави прийти в себя и оглянулся,
ища взглядом чем бы отвлечь внимание бандитов. Рядом со стволом лежало несколько поросших мхом
камешков. Один из них, размером с кулак, удобно улегся в ладошку. Жаворонок мотнул головой и
ненавидящим взглядом уперся в кривоногого детину, который оттолкнул потянувшуюся к мужу
Мелиссу. Валька размахнулся и коротким резким броском швырнул камень. Дворовые игры тоже чего-то
стоят! Булыжник попал точно в лоб соседу кривоногого и он охнув рухнул без чувств. Жави не
пропустил момент, когда противник отвлекся. Он ударил его ребром ладони под коленку и,
подхватив выпавшую из рук бандита дубинку с удовольствием отправил того отдохнуть вместе с
дружком. В это время Муха со всего размаха дала пинка, набившему рот пирогом, толстяку. Тот
потерял равновесие и ткнулся носом в кучу разворошенных вещей. Несмотря на полноту он довольно
резво подхватился на колодообразные ножищи, уже не видя ничего вокруг, кроме кинувшейся наутек
малявки. С ревом разъяренного носорога, Тощий ломился сквозь кусты. Муха мчалась через рощу.
И, когда на глаза ей попалась старая раздвоеная осина, она не долго думая зайцем прыгнула между
стволов. Грузный бандит, как в детской сказке, попробовал повторить отчаяный скачок и намертво
застрял. Короткие жирные руки мешали развернуться для упора и Муха, возлагавшая надежду именно
на эту нехитрую ловушку, спокойно подошла со спины и отцепила из-за отворота воротника небольшого
серебряного паучка-брошку и приложила ее к багровому от напряжения затылку Тощего. Паучок, как
живой, зашевелил лапками и впился в потный загривок. Толстяк обвис между стволов. Жави с
остальной командой резво управился и упаковал обоих дружков Тощего. Мели подбежала к Мухе, когда
паучка она уже отковыривала от шеи бандита.Брезгливо обтерев брошь листочком подорожника, девочка
вернула его на место.
-Что это с ним?-поинтересовалась Мелисса.
-Ничего страшного, через сутки прийдет в себя, разьве что похудеет чуток. Полезная игрушка,-Муха
погладила паучка,-только вот чтоб приложить к тому месту, где череп соединяется с позвоночником,
надо момент поймать. Это мне Деда когда-то подарил. Для защиты.
-Надо уходить,-сказал подошедший Валька,-Жави забрал их лошадей, теперь быстрей доберемся.
Валька храбрился, он еще никогда не ездил верхом.
-А ты умеешь на лошади-то?-Муха как-будто видела насквозь все его страхи.
-Не умею, вот ты и поучишь,-совершенно спокойным голосом ответил он,-а вот если автомобиль найдем,
я тебе помогу. У нас в школе занятия проводили.
-Нет здесь никаких автомоболей,- Мели похлопала Вальку по плечу, а поедешь со мной, Муха тоже не
лучший верховой, так что пусть не задается.
Перебрасываясь безобидными шуточками, они вернулись на поляну и принялись укладывать свои вещи
в переметные сумы. Валька сбегал за оставленой курткой и порадовал девченок сладкой ягодой.
Все, что нашлось из бандитской поклажи, брать не стали. Уложили горкой посреди
поляны. Муха порылась в своих пузырьках и баночках. Какой-то рыжей мазью смазала виски и раны
связанных бандитов.
-Теперь прийдут в себя и болеть ничего не будет,-удовлетворенно констатировала она.
Из хрустальной высокой бутылочки, уже усевшись на свою кобылку, насыпала на ладошку какой-то
блестящей пыли и, когда маленькая кавалькада тронулась в путь, сдула ее за спину и тихо
пропела заклинание скрытого следа.
Всего час понадобился им, чтоб добраться до Скрипучего леса.
Строевые сосны высоченными колоннами возвышались на пологом холме. Каждое дерево издавало
скрипы определенного тона, покачиваясь на ветру, и все вместе создавали невероятно странную
и притягательную лесную симфонию. Сюда добавлялся шум ветра и еще какие-то шорохи и постукивания.
Валька с восторгом глядел во все глаза на это чудо природы. Солнечные лучи пробивались сквозь
кроны длинными широкими лентами. Темно-зеленая хвоя смыкалась над головами, как свод храма с
тысячью колонн со своим уникально звучащим органом. Здесь почти не было подлеска, сухая
песчаная почва была покрыта толстым слоем хвои и россыпью шишек. Кое-где на стволах белесой
корочкой застывала смола, издавая терпкий аромат, да раздавалась звонкая дробь дятла.Никаких
тропинок, на ковре из многолетних наслоений опавших игл лошади практически не оставляли следов.
-Далеко еще до озера?-спросил, не привычный к такому способу передвижения, Валька.
Он довольно быстро устал от тряской рыси Мелиссиного коня. Да еще котомка с Баюном, расстаться
с которым он отказался категорически, кажется уже набила на спине синяк.
-Еще час-полтора и будем на месте,-успокоил его Жави,-прийдется потерпеть, ногами бы до вечера
топали. У озера есть неподалеку местечко, где можно будет оставить лошадей и сходить разведать
обстановку. Дуриком туда соваться опасно. После того как мы столкнулись с этими,-он кивнул в
сторону их брошеного лагеря,-проверить окрестности озера тем более необходимо. Если где-то в
этих местах банда Карноухого, то к озеру они наверняка наведываются. Провизию добывать надо,
значит есть и рыбаки и охотники. Прийдется сторожиться. А мимо нам никак не пройти.
Ежевичники только за озером обойти можно. Да и воды свежей набрать.
-А еще вымыться,-добавила Мелисса,-недовольно глядя на перемазанных после драки попутчиков.
Сама она каким-то образом ухитрилась остаться чистой.
-Есть же девченки,-подумал Валька,- которые и из печной трубы выберутся не измяв платьица и не
попортив прически.
Муха тоже с легкой завистью глянула на ладную фигурку Мелиссы. На ее руках остались следы рыжей
мази пополам с грязью и пеплом.
-И перья мои на макушке небось опять дыбом,-вздохнула она. Потом, глядя на измученого Вальку,
приосанилась в седле и подтолкнула кобылку пятками. Задрав нос, который к счастью она не видела,
потому что он был не чище рук, девченка гордо проехала мимо.
Солнце уже поднялось и, если бы не тень деревьев, уже стало бы припекать.
-У, жиропина,-пробурчала Муха,-такой вкуснющий пирог сожрал.
Валька тоже сглотнул слюну. Пару горстей съеденых утром ягод, только раздразнили аппетит.
Жави молча порылся в котомке и раздал каждому по паре сухарей. Похрустывая вкусно пахнущим
хлебом дети повеселели. В конце концов, стоит ли расстраиваться, когда впереди еще столько
интересного?
Глава18.В погоню!
Cарший вбежал в шатер, и над изголовьем Карноухого глухо ударил гонг. Атаман вскочил, вырывая из
под подушки кинжал.
-Прости,-склонился помощник,-не хотел тебя тревожить, но эти идиоты,-он приподнял полог и показал
камчой на топтавшихся рядом с шатром двух растеряных парней,-эти идиоты проспали коней.
Табун отряда обычно охраняли по очереди и так, скорее для проформы. Только зимой иногда приходили
волки, а из людей,ну, какой сумасшедший полезет красть коня банды Карноухого. Вот и расслабились
парни, выпили чуток ягодной бражки. А на рассвете обошли табун, когда сменить их пришли и
обнаружили пропажу. Прибежали к Старшему, а он их камчой отходил и к атаману приволок.
-Чего еще он сделает?-тряслись горе-охранники.
Все знали,как любит и бережет своих коней Лошадник.Так его иногда называли за глаза среди братвы.
Атаман фыркнул, как лошадь и мотнул головой. Он просыпался быстро, привык из-за Охранного гонга.
Когда-то купленный по случаю на ярмарке в городе, куда он захаживал после своих одиночных
походов, еще когда не сколотил свою команду, гонг однажды спас ему жизнь. И он никогда не забывал
шепнуть на ночь заветное слово. И редко когда его будили так как сегодня, только если что
случалось. А так было принято, ждать пока хозяин сам встанет.
-Отправь их на самые черные работы, для порядка. И доли лиши на следующее дело.А коней мы вернем,
зря панику навел. Да и похитителей накажем, я думаю они сейчас еще в седле, спешат смыться
подальше. Мои кони от меня никуда не денутся. Это чтоб ты на следующий раз меня чуть свет не
будил,-засмеялся Карноухий.
Пока шел разговор он открыл свой сундук, где хранил артефакты, которые считал полезными для себя
и не продавал их ни за какие деньги, хотя за некоторые ему действительно предлагали немало.
На стол скользнул серо-стальной шелк и в руках атамана оказалась удивительно тонкой работы
фигурка коня. Неизвестный мастер вырезал ее из черного агата и не пожалел труда на мельчайшие
детали. Гордая голова с развевающейся гривой вздыбленного злобного животного. Мамед огладил
коня, как живого, поставил в центр стола на расстеленый шелк. Потом достал еще старую, с
отделанной серебром ручкой, камчу и пристроил под правую руку. У левой насыпал горсть отборного
овса и глиняный ковш с водой, в который отправил щепоть какой-то пряно пахнущей травы. Этой же
травой натер руки и лоб. Старший с интересом следил за незнакомым колдовством. У него не было
ни способностей, ни желания заниматься магией. Ему нравилось то, что он делал всю жизнь, до
того как он попал в этот мир, в армии и сейчас. Впрочем то, что он делал сейчас не слишком
отличалось от прежних обязанностей. Но он любил наблюдать за магическими действиями и как
ребенок всегда удивлялся чуду. Тихо, про себя, чтоб не казаться смешным тем другим, которые
выросли в этом мире полном чудес. А Старший желал так и оставить их чем-то необычным в его
жизни.
Над еще полусонным становищем зазвучала низкая дребезжащая мелодия, прерываемая время от
времени глухими шлепками кожанных ремней камчи о деревянную столешницу. Старший застыл.
Звук был даже несколько пугающим, диким, странным.Карноухий раскачивался над фигуркой конька,
изредка как-бы подстегивая его камчой. Статуэтка начала дрожать, а после и раскачиваться в такт
мелодии. Наконец атаман резко щелкнул кнутовищем по столу и стал, смешно пришлепывая губами и
пофыркивая, стучать вокруг зерна и воды. Было полное ощущение, что он зовет коня к корму.
-Ну, вот и все,-наконец выдохнул атаман,- предупреди теперь этих двух, чтоб коней вычистили,
напоили и накормили, когда вернутся. И обязательно позвали меня. Я думаю к полудню вернутся.
Старший молча кивнул и вышел передать распоряжения. Проштрафившиеся так и стояли у шатра,
переминаясь с ноги на ногу. Лагерь потихоньку просыпался, разбуженный необычной мелодией.
Опухшие спросонья лица и звон посуды на кухонном дворике- привычная картина для Старшего.
Так начиналось каждое утро, кроме тех дней, когда предстоял поход. Тогда веселая суета
начиналась еще до рассвета. Что там, еще с вечера.Укладывались вьюки с припасами и отряд
ложился раньше, чем обычно. Не слышно было до полуночи криков и хриплого пенья у костра.
А утром он обходил всех, кто был на этот раз выбран для похода и будил похрапывающих парней.
Он даже в какой-то мере любил их, как строгий отец нерадивых сыновей. Наверное, все же своей
семьи не хватало.
Когда, разобравшись с утренними делами, он вернулся к хозяину, у того уже сидел Харами.
-Присоединяйся,-сказал Карноухий.
На столе уже был накрыт завтрак и Старший уселся на свое обычное место. Они часто начинали
утро беседой за едой, а сегодня атаман решил еще и дать указания.
-Мы с Харами возьмем человек десять из молодняка,-начал он.
-Есть работа?- Старший знал обо всех делах отряда и удивился бы, если бы не услышал подробного
плана действий. Мамед был очень основателен в составлении планов. Благодаря этому банда не имела
особых проблем. Если случалась такая беда, как с последним заказом Фабуса, то тщательная
проработка всех деталей, как правило, помогала замести следы. Ну, конечно, если бы за дело взялся
кто-то из Законников, его присутствие бы вычислили, но люди не беспокоят их по мелочам, а по
селам редко есть сильные колдуны. Кроме того сутки-трое и след уходил, терялся. Проследить
колдовство спустя какое-то время почти невозможно, а до Законников надо добраться, да на место
их доставить.
-Меня волнует последнее дело с Фабусом.Столько лет он не заводился с Дедом, а тут пошел на
прямое нападение. С чего у него так крышу сорвало?-рассуждал Карноухий. А, если это связано
с вечным пунктиком Фабуса Баюном, то теперь, когда он вне игры, я бы тоже поучаствовал. Есть
у меня подозрение, что детишки лекаря...Я говорил тебе, что у Деда внук появился? Так вот,
думается мне, что не с пустыми руками они к Друидам отправились. Надо их пощипать, пока не
добрались, а не выйдет, то информация тоже деньги. Может разузнаем чего. А ты приглядывай тут,
не нравится мне компания, что я отправил. Если вместе с Клыком собьются в банду, могут нам
неприятности доставить. Не думаю, чтоб они даже без меня решились на лагерь напасть. Но по
глупости нашуметь по окрестным селам могут. А за них, как говорится, и нас узнают. Если что
почувствуешь, снимайся и уходи подальше, в наше второе стойбище. Если через три месяца не
вернемся, все в жизни может быть, места там опасные, я тебе возле озера компас поставлю.
На рассвете спиной к старой ветле станешь, направление на мой схрон получишь. Там все самое
ценное. Ребят содержать, средства нужны.
Старший молча кивнул и они продолжили завтрак.Когда стол опустел, поднялся Харами.
-Выедем после обеда, раньше не соберемся. Припасов нужно много, в Северной пуще охота какая?
Никто не знает. На сколько пойдем, тоже не ясно. Хотя чего беспокоиться. Они скорее всего пешком
идут.Как думаешь, Мамед?
-Ничего, правило старое. Идешь в поход на день, еды бери на неделю.За дело, мне еще кое-что
сделать надо.
Харами и Старший разошлись на центральной площадке стана. Старший ушел к табуну, осмотреть и
отобрать лошадей, а Харами заторопился в сторону поднимавшегося за шатрами дымка. Когда отряд
был еще небольшим, готовили по очереди, но все равно отлынивал кто как мог. Да и стряпня
оставляла желать лучшего. Взять в отряд женщину-хуже некуда. Передерутся. Мамед стал отправлять
на кухню штрафников. С полгода назад Карноухий послал мужиков на ярмарку в город. Прикупить
кое-чего, послушать новости, зайти к корчмарю узнать нет ли заказов или слухов о каких-то
интересных артефактах. В углу корчмы сидел вдребезги пьяный мелкий, пегий мужичонка. Хозяин
корчмы кивнул Харами на пьянчужку.
-Видишь вот эту ходячую неприятность? Каждый день, как часы к семи, пьян вдрободан. А повар
классный. Сначала думал крадет выпивку. Стал считать, следить, все на месте. Как-то совсем уж
хорош был, девка-Фатимка у него секрет и вызнала.Он одного колдуна из степняков увел по переулкам
от стражи. Чего-то он по незнанию нарушил, а Комар его от неприятностей избавил. А знаешь за что
его Комаром в городе зовут? Он на спор бочонок вина выпил. Брюхо что у комара раздулось.
С той поры и пошло-Комар, да Комар.
-А что за секрет?-привычно поинтересовался Харами.
-Думаешь чего для Мамеда полезное? Ни в жизнь не догадаешься! Такое только в такую дурную голову
как у этого ханыжки и могло прийти. Колдун его отблагодарить хотел, спросил чего он хочет. А этот
возьми и ляпни:"Хочу, мол, вечно пьяным быть..." Колдун ему в лицо дунул, Комар и отрубился. А
в себя пришел, того уж нет. Только челюсть болит. Комар расстроился, подумал до чего люди
подлые бывают. Вот так благодарность, дал в рожу и смылся. А после глянул в зеркало, что там
болит-то так, глядит а во рту зуб золотой. У Комара первая мысль, продать и нажраться.
А после мозгами пораскинул, ну, сколько вина за один зуб купишь? С досады пожрать решил.
Взял хлеба, молока, хлебнул из кружки, а на вкус вино. С тех пор чего не выпьет, все в вино
превращается.
-А вырвать?-заржал Харами.
-Пробовали. Ни вырвать, ни выбить. Колдовство!..Забрал бы ты его к Мамеду. Сидел бы у вас на
кухне. В городе ни ему, ни от него покоя нет. А в отряде вы с ним легко управитесь. А до полудня,
пока он еще не совсем пьян, будет кормить вас, как с королевской кухни.
Он каждую травку к готовке пристроить может. Жалко, если с таким мастером
по пьяной дури чего-нибудь какой-то проезжий незнакомец сделает.
Так и появился у Охотников Комар. Карноухий посмеялся сначала. Но, как попробовал стряпню нового
повара, строго заказал на пьяные выходки Комара отвечать. В крайнем случае в погреб запирали,
если уж сильно бушевал. А потом мужики и сами такого повара как зеницу ока беречь стали.
Сейчас Харами шел к нему, чтоб успеть, пока еще тот трезв, оговорить какие припасы взять для
похода. Особо узнать есть ли достаточно его коронных галет. Чудная, надо сказать, вещь для
путешествий. Сухие тоненькие, как лист бумаги, лепешки отлично утоляли голод, да и вкусны были
отменно. А что главное занимали мало места. И, если замочить их на ночь в воду, на утро они
становились пушистыми, как свежий хлеб.
Комар хмуро гремел посудой. Харами какое-то время стоял у него за спиной, пытаясь понять
настроение строптивого повара. Характер у него был тот еще. Упрется, так ничем с места не
сдвинешь.
-Доброе утро,-вежливо обратился он, к явно находящемуся не в духе Комару.
-Да уж,-буркнул тот.
-Мамед отряд ведет, дело наклюнулось,-осторожно продолжил Харами.
-Ну?-односложный отзыв говорил о том, что дело худо.
-Нужно собрать в дорогу припасов на дюжину, атаман просил на неделю,-упомянув Мамеда, хитрый
степняк надеялся, что Комар не вспыхнет, как порох, как бывало, когда дело шло о лишней работе.
-Сделаю,-с кислой миной ответил повар.
Теперь можно было расслабится. Хоть и темный пьяница и записной дебошир, но если сказал, сделает.
-Что, голова болит?-участливо поинтересовался Харами, чтоб как-то разрядить гнетущее молчание.
-Дурак я,-неожиданно заявил Комар,-так мне и надо. Мог ведь чего толковое у колдуна попросить.
Дурак и есть.
-Все мы иногда глупости делаем,-осторожно посочувствовал отличавшийся строгими привычками Харами.
На самом деле, он был вполне согласен с заявлением повара.
-Водички хочется, и молочка,-уныло глядя на кувшины и кружки пробормотал он.
И неожиданно Харами пожалел незадачливого пьяницу.
-знаешь, буду в городе, зайду к Селиму. Все же школа у него, он колдун сильный и все же с нами
общаться не брезгует. Он тоже из степей, земляк. Может и присоветует чего.
-Спасибо, ты пришли парней часа через два, все готово будет. Пока не сделаю, ничего пить не
стану,- благодарно, но хитровато улыбнулся Комар,-а голова у меня не болит. Я такую травку
знаю, нужно будет заходи. Похмелье, как рукой снимает.
-Не пью я, но за предложение благодарю.
-Совсем не пьешь?-искренне изумился повар. И недоверчиво хмыкнув побрел в свои кладовые.
Когда солнце перевалило за полдень отряд цепочкой потянулся к озеру.
Глава19 У Длинного озера.
Тихоня устал ждать. Он все больше нервничал, но до вечера так ничего и не решил. Непонятно
как с таким характером можно оказаться в лихой банде Охотников, но он прижился, попав туда
случайно, только потому, что больше всего на свете боялся что-то менять и решать.Утренний
небольшой улов не дожил бы до следующего утра. Достав из выложенной травой ямки три рыбины
покрупней, он обмазал их глиной и прикопал в угли, а из более мелкой рыбы сварил наваристую
похлебку. Наелся от пуза и оставшуюся еду отнес в тенистые заросли. Порваный перемет он
починил еще днем и на ночь установил снасти снова. Будет что с сундуком или не будет, а еда
всегда нужна. В случае чего вернуться в отряд с пустыми руками он бы нипочем не решился.
Старший голову оторвет!Разложив костерок, он прилег рядом, прислушиваясь к сторожевым
колокольчикам. Дважды за вечернюю зорьку, переменил наживки. Рыба, которая пришла, была хороша.
Пришлось даже ямку пошире раскопать. Свежая росистая трава хорошо сохраняла прохладу. Село
солнце, клев поутих и Тихоня начал сначала клевать носом, а после того, как поставил на
ночь два толстых поленца и накрылся плащом из пятнистой длиношерстой козы, и совсем закимарил
в тепле. Он не проснулся даже от частого звона колокольчика на дальнем перемете. Уже начало
сереть,потом от воды поднялся туман и на озере заплескалась рыба, когда сладко спящий рыболов
вскинулся от шума и треска ломающихся кустов орешника. На крутой берег озера выскочила кобыла с,
вцепившимся в гриву, всадником. Взбешенное животное даже не ржало, а визжало от злобы. С пеной
на губах кобыла заскакала по обрыву, вскидывая зад и лягаясь. Потерявший от страха голос, Шкет
вылетел из седла и грохнулся оземь. Кобыла, продожая беситься, еще проплясала по неестественно
скрученому телу и снова прыгнула в кусты. А следом за ней появилась словно бы ее близняшка.
И в таком же невменяемом состоянии. Только, в отличие от Шкета, Сопля орал едва ли не громче
лошади. Увидев, что чалая несется к воде, он, улучив момент, жабой сиганул с берега и, продолжая
орать и плеваться, бешенно заколотил по воде руками. А кобылка тут же резво метнулась за своей
товаркой. Тихоня заметался, но глянув, что Шкету уже не помочь, резанул от полога, натянутого
между деревьями, веревку и кинулся к Сопле. С первого броска вопящий утопленник не заметил за
брызгами брошенного конца. Но во второй раз цепко ухватился, сжав веревку до судороги. У Тихони,
довольно хилого и малорослого не достало бы сил вытащить дружка на крутой берег и он поволок его
до единственного пологого выхода из озера. Как раз туда, где всегда ловили рыбаки. Совершенно
обессиленый, на четвереньках страдалец выполз к еще тлеющему костру и, стуча зубами, стал
стягивать с себя мокрые вещи.
-Ты видел?! Это Карноухий, это его работа!-сотрясаясь от крупной дрожи, скорее с перепуга,чем
от холода, продолжал кричать Сопля. За возмущением он совершенно выпустил из вида, что они сами
угнали коней и нарвались на неприятности.
-Думаешь он лошадей заколдовал?-робко спросил Тихоня.
-А кто? Совершенно спокойно ехали и вдруг сразу обе взбесились?
-Теперь уж точно назад не сунешься. Карноухий не простит,-опустил голову Тихоня.
-Надо к Клыку подаваться, мы с Тощим и его друзьями договорились. Они должны были проехать тут
часа на два раньше. Не заезжали к тебе?
-Я спал, может они решили по распадку пройти, Клык там метки ставит, в какую сторону охотиться
пошел.
-А я и не подумал.Это ведь и нам прийдется туда идти.
-Послушай, а что с сундуком делать будем? Нам ведь пешком его не унести.
-Знаешь, Тихий, дай-ка мне передохнуть пару часов, всю ночь не спал. А ты пока соберись. А
сундук припрячем, я подумаю куда.
И Сопля, накрывшись Тихониным плащом, блаженно вытянулся у костра. Тихоня собрал его мокрые вещи,
выкрутил и развесил вокруг огня на установленые треногой колышки. Достал и повесил у края костра
котелок с вчерашней похлебкой. Решив поесть попозже, вместе с товарищем, стал потихоньку собирать
снасти. На дальнем перемете сидел сердитый колючий окунь и Тихоня выпустил красавца обратно в
озеро, аккуратно освободив с крючка. Все равно с вечера еще много рыбы. Унесем ли всю?
Переметы отправились подсохнуть на берегу. Тихоня решил почистить и разделать вечерний улов,
все легче нести будет. Когда он заканчивал, солнце было уже высоко и нужно было будить Соплю.
Пора уходить, а то еще чего доброго Карноухий нагрянет, наказать за ворованых коней.
Сопля поднимался трудно, пытался дать пинка будившему его Тихоне. Наконец, ноя и ругаясь,
продрал глаза и с удовольствием принялся за горячую уху, подсунутую дружком. Насытившись,
заявил, что у него есть план, как спрятать злополучный сундучок. На краю обрыва, почти там, где
он свалился, над водой склонилось дерево. Густые корни частично оголились и доставали почти до
поверхности озера. Сопля решил обвязать сундук веревкой и опустить в воду, привязав к одному из
толстых корней. Если не знаешь где искать, нипочем не заметишь. А вода сундуку не повредит,
он ведь и раньше там много лет находился.
Подъезжая к Длинному, Жаворонок остановил своих неподалеку и осторожно направился разведать
обстановку. На краю леса опустился в высокую траву и пополз. Выглянув из зарослей почти у берега,
он увидел как двое парней возятся с сундуком, явно пытаясь припрятать его от посторонних глаз.
-Чего это они делают?- вдруг раздался шепот прямо за спиной.
Жави чуть не подпрыгнул от неожиданности. Конечно это была вездесущая девченка.
-Ты почему не осталась в лесу?-сердито зашептал он в ответ.
-А в разведку ходят вдвоем. Чтоб подстраховать в случае чего,-возразила Муха.
-В данной ситуации "случай чего" это ты. Я мог выдать себя, ты меня напугала.
-Надо же какой ты пугливый,-иронично скривила губы непоседа.
-Хватит острить, не тот случай. Ступай скажи нашим, чтоб перешли в овражек к другому концу озера,
чтоб на них не наткнулись эти двое, если вдруг решат идти в ту сторону, откуда мы пришли.
Судя по всему они здесь долго не задержатся.
На этот раз заядлая девченка только показала язык в спину продолжавшему наблюдение парню.
Валька с Мелиссой напряженно прислушивались к лесным звукам. Прибежала Муха и предупредила, что
неподалеку есть чужие.
-В кино про индейцев всегда в таких случаях лошадям рот зажимают, чтоб не заржали,-вспомнил
мальчик.
-Ага, и вставляют кляп,-как обычно не удержалась Муха.
- А вы видели у них коней? Они могут быть из одного табуна и действительно подать голос,
если почуют друг друга. В чем-то Валька прав,-слегка осадила ее Мели.
-Да вроде не было там коней,-на секунду засомневалась Муха.
-Ну, ладно,тогда потихоньку уходим к оврагу,-и девушка подошла к лошадям. Но те вдруг
заартачились, не желая оставлять полянку с сочной травой.
Валька испугался, когда один из коней дернул повод и чуть не вырвался из рук.Он неосознанно
потянулся к баюну, который лежал в его котомочке, тут же на траве, всей силой мысли. И даже
как-будто увидел как тот послал волну покоя на строптивого коня и повторил его. На удивление
животное затихло, и Мелисса с Мухой, которые тоже почувствовали слабый след колдовства
удивленно вытаращились на Вальку.
-Слушай, а у тебя здорово получается с баюном разговаривать. Или вы с малышом очень сильно
связаны, или у тебя очень большие способности к колдовству,-покачала головой Мели.
-Или и то, и другое,-оставила за собой последнее слово Муха.
-Пошли быстрее, великий волшебник,-еще раз съязвила она.
Но не успели они отойти далеко, как их нагнал Жаворонок.
- Они пошли к распадку. Пойдем к озеру, поглядим, что там эти бандиты прятали.
-А откуда ты знаешь, что это бандиты,зачем о людях сразу плохое думать,-огорчилась Мелисса.
-Да больно повадки у них воровские, ну, и кому здесь в лесу еще быть. На друидов они не похожи,
опять же возня с этим сундуком...
И они отправились прямиком к стоянке рыболовов. Пока ребята пошли к дереву, Мели осмотрелась
на месте кострища.
-Даже не залили толком,-покачала она головой, глядя на кучку еще горячих углей.
Но когда в ямке с травой обнаружился десяток брошеных небольших, с ладонь, рыбешек, даже
обрадовалась этому обстоятельству. Наскоро распотрошив неожиданную добычу, насадила улов
на палочки и поставила запечь чуть разворошив жар.
-Пока они будут там копаться, и перекусить готово,-удовлетворенно говорила она сама себе,
сноровисто раскладывая на вышитую салфетку нехитрые дорожные припасы.
Валька и Муха спорили кто полезет отвязывать сундук.
-Я лучше тебя по деревьям лазаю,-настаивала Муха.
-Может быть, зато у меня разряд по плаванью,-не соглашался Валька.
-Не знаю я никаких разрядов, и в воду я падать не собираюсь,-не унималась упрямица.
-Все, споры закончены, полезу я,-охладил их Жави,-все равно вам сундук не удержать.
-Подожди, а ведь и правда, ты ведь не знаешь насколько он тяжелый. Может ты тоже не
сможешь,- задумался Валька.
-Так,-попытался вспомнить Жави,-они сначала сбросили веревку и привязали ее к корню, а после
один поднял сундучок и бросил его в воду, подальше, чтоб не задеть корни. Значит он был не так
уж и тяжел. Но в чем-то ты прав, сидя на дереве хотя бы одна рука нужна , чтоб подстраховаться,
если вдруг равновесие потеряешь.
-А давай я привяжу к той веревке нашу, которую вы будете держать, стоя наверху, а только потом
отвяжу узел на корне. Вы вдвоем легко вытащите сундук, а, если вдруг я сорвусь или веревка в
корнях запутается, я себя в воде прекрасно чувствую,-убеждал Валька.
-Хорошо,-наконец согласился Жаворонок и Муха обиженно засопела.
Пока она дулась, мальчишка смотался за веревкой и, на всякий случай сняв одежду, начал осторожно
спускаться по стволу,держа в зубах конец веревки. Одним глазом он косился на Муху и представлял
как он сейчас здорово смотрится, как юнга на пиратском корабле. Муха, сначала делавшая вид, что
все происходящее ей совсем не интересно, но вскоре не сдержалась и стала орать и давать советы.
Валька нашел запрятаный конец веревки с большим трудом. Охотники хорошо постарались. Но
дальше все было совсем просто. Конец веревки он привязал красивым морским узлом, не зря же его
когда-то в походах учил отец. Он вспомнил родителей и тут же сник.Потом молча развязал узлы,
завязанные его предшественниками и с трудом отвел, сразу натянувшуюся веревку в сторону от
корней.
-Тащите,- только и крикнул он и постарался собраться, чтоб проследить за подъемом.
Жаворонок с вертящейся под руками Мухой отошел по берегу подальше от дерева и только потом
начал осторожно поднимать груз. Когда он без приключений оказался на берегу, Жави предложил
сбросить и ему конец, чтоббыло легче поднятся.
-Мы все равно хотели искупаться,-махнул рукой Валька,-идите в лагерь, я приплыву.
И картинно сложив руки он щучкой нырнул в воду и под завистливым взглядом Мухи, не умеющей
плавать, красивым кролем поплыл к Мелиссе.
Возле берега он позвал Муху поплавать.
-Я не умею,- замотала головой она,-где мне было учится. Возле нас только ручей и то на границе с
Замком.
-Все равно иди ко мне, я тебя быстро научу, ты смелая, у тебя получится.
Ободренная похвалой, девочка скинула пропыленную одежду и осталась в короткой домотканой
рубашечке. Ежась, потихоньку зашла в воду. Жаворонок и Мелисса с интересом наблюдали за процессом
обучения, а потом присоединились к ним. В деревне плавать не умел никто из молодых. И у Вальки
образовалась целая группа учеников. Он вспомнил свои первые занятия в бассейне и вскоре все
уже довольно пристойно держались на воде.
-Ладно,-скомандывал он маминым тоном,-хватит, вон уже губы посинели. И первым направился к
берегу, важно задрав голову.
Действительно замерзшая компания расселась у костра и с удовольствием умяла всю, приготовленную
Мелисой, снедь.Блаженно разлегшись на солнышке они досыхали после купания.
-Не стоит нам тут долго разлеживаться, вот посмотрим что в сундуке и будем собираться,-Жави
поднялся и стал распутывать мокрые узлы на неожиданной находке.
-Постой,тут знак друидов, оберег, мне Деда такие показывал,-придержала его Муха.
-Не стоит лезть вовнутрь,-остерегла Мели,-ты ведь не знаешь как его снять?
Не-а, там столько всего может быть, каждый мастер свой индивидуальный мог поставить. Вижу
только, что это клан Волка, семья Ручья. Ну правильно здесь на берегу жили клан Волка и Ящерицы.
-Слушайте, а давайте просто отвезем его друидам и открывать не станем. Тогда они точно
согласятся дедушке помочь,-предложил Валька.
На том и порешили. И совсем скоро, залив как следует костер и закопав оставшийся мусор в ямку
от рыбы, маленький отряд отправился на север вдоль Длинного озера.
Как раз в это время, километрах в двух от озера появился отряд Карноухого. Остановив Харами,
атаман дал ему приказ ждать возле озера его возвращения и повернул в лес. Пройдя несколько сотен
метров на юг, он остановился возле старой ветлы, чтоб оставить для Старшего заранее оговоренный
указатель. Дело в том,что тут был тайный схрон Карноухого. Самые дорогие вещи, и кое-какой запас
деньжат он держал здесь. Когда он был еще одиноким охотником, то по примеру многих до него
часто искал в окрестностях Длинного, что-нибудь, что осталось от Друидов. Тогда и наткнулся на
этот схрон. Он был вскрыт и в спешке брошен. Там еще оставались следы поспешной попытки спасения
ценностей. Лежали открытые ларцы, тяжелые для перевозки. Но все что было внутри, кроме каменного
неподъемного блюда для гадания и волшебного кувшина, в котором не портится вино, вкопанного в
землю, не было ничего. Хотя сами ларцы были очень красивы.Резные, из тяжелых,ценных пород дерева,
некоторые с инкрустациями из золота и серебра и даже с драгоценными камнями.Даже без охранных
заклятий и оберегов, он нашел эту рукотворную пещерку случайно, присев возле этой самой ветлы в
определенное время суток и единственный день в году, когда солнце попадает в специально
установленую систему бронзовых отшлифованых пластин и луч отражаясь высвечивает знак над входом.
Конечно, если бы там стояли обереги, он бы побоялся сунуться туда. Теперь Мамед ставил там самые
сильные из найденых или приобретенных им амулетов.Ключ, вместе с указаниями он оставил за знаком.
Пройдя под низкой аркой входа, он оказался в прохладном помещении, где те из оставшихся ларцов,
что не были проданы, были наполнены теперь уже его собственными богатствами. К ним прибавилось
еще пару ценных мелочей и деньги, полученные за пленника от Фабуса. Те, что остались после
оплаты участникам дела. Поскольку сработали не слишком чисто, их доля была гораздо меньшей,
Фабус не дал полной суммы.
Через некоторое время Карноухий присоединился к своим. Харами озадачил его непонятной загадкой.
Скорее всего те, кого они ждали, действительно были у озера, но, непонятно каким образом, при
них оказались кони Тощего со товарищи. Каким образом трое здоровых бандитов лишились лошадей и
как они попали в руки зловредных детишек и парочки, которая путешествовала с ними? В любом
случае, они оказались верхом и была угроза упустить желанную добычу. Не задерживаясь больше,
отряд двинулся по следу.
Глава 20. Северная Пуща.
Второй день ребята ехали на север. Двигались ходко, не задерживаясь подолгу нигде. Очень хотелось
как можно быстрее добраться до деревни Друидов. Теперь Жаворонок уже не так боялся утомить ребят.
Валька, после мысленного разговора со своей лошадкой, как-будто чувствовал ее всем телом. Ехал
так, вроде родился на лошади. А остальные и вовсе были привычны к верховой езде. Чем дальше к
северу, тем более дикими становились места. Лес выглядел мрачнее. Высоченные сосны
сменились сначала толстенными дубами и зарослями ольхи с высоким спутаным
подлеском. После появились хмурые ели с обвисшими лапами. И наконец ельники вытеснили всю другую
растительность. Громадные деревья стояли так близко друг к другу, что, если старый подгнивший
ствол падал во время бури, то застревал между ветвей и так и догнивал в неустойчивом равновесии.
Кое-где буреломы были практически непроходимы, но тропа, хоть и узкая, сохранялась колдовством
Друидов. Они не хотели полностью отделить себя от остального мира. Хотели только спокойно жить
своей общиной и по своим правилам. Конечно полностью контролировать лес не могли даже они,
жившие в согласии с природой. Время от времени лес Междумира, конденсирующий энергию колдовского
поля, порождал волшебные создания. Они поддерживали свою жизнь, как умели. И не всегда были
безопасны для людей. В последний раз, остановившись на ночлег, Валька чувствовал как Баюн
защищал их и отгонял, подходящие слишком близко к лагерю, существа, в которых был хоть малейший
след магии.
Отряд Карноухого не рассчитывал на такую долгую погоню. Эти детишки двигались с такой скоростью,
как-будто были железными. Даже закаленные длинными походами бандиты требовали отдыха. И все же
расстояние постепенно сокращалось. Харами, глядя на след, сказал, что если и завтра пойдем с
такой же скоростью, то к обеду должны нагнать наконец долгожданную добычу. На самом деле
Мамед не знал, что на ночлег беглецы сегодня остановились пораньше. Лошади беспокоились и
Жаворонок боялся, что они чуют стаю волков или даже одинокого тигра. Он предложил остановится
в удобном месте, на которое они наткнулись еще до сумерек. Тут, рядом с дорогой, буря повалила
сразу несколько старых деревьев и завал образовал площадку метров десять в диаметре, с трех
сторон окруженную стеной из сломанных ветвей и толстенных стволов. Неширокий проход можно было
перекрыть костром, к которому не подошли бы хищники. Коней завели внутрь круга и решили как
следует отдохнуть. Завтра они должны были подойти к Медвежьему логу. Место было опасное. Холмы
с каменистыми осыпями, где лошадей безопаснее вести в поводу и переходы требуют много сил.
Очень агрессивные серые медведи. Почему-то во время спячки все огромные хищники, которые
летом разбредались по своим охотничьим угодьям, к зиме устраивали берлоги в Медвежьем Логу.
Правда сейчас было лето, но скорее всего и сам Лог был тоже чьей-то территорией. Шансы
встретить медведя невелики, но все же...Так что оба стойбища находились в каких-то трех-четырех
километрах друг от друга.
Ночь накрыла лес черной бархатной тишиной. Минимум живых звуков. Только редкие вкрадчивые шорохи.
Несмотря на отсутствие признаков какой-либо опасности, кони тревожно вздрагивали и пряли ушами.
Карноухий никому не доверял так, как любимым питомцам. Он приказал Харами удвоить количество
дежурных. Тревога атамана передалась его спутникам. Люди долго не могли заснуть и сидя у костра
подбадривали друг друга похабными историйками, услышанными по кабакам Междумира. И все же к
середине ночи усталый отряд сморил сон.Сначала часовые бродили вместе и тот, который начинал
засыпать, подталкивал локтями другого. Но, перед рассветом, усевшись в разных концах лагеря
и внимательно глядя в темноту, то один, то другой проваливался в тревожную дрему.Младший,
сидящий ближе к тропе,привалился к толстому стволу, покрытому коротким седым мхом, и на секунду
прикрыл усталые глаза. Через мгновенье он уже спал. Еще несколько минут ночная тишина боролась
с бодрствующим охранником, но и он оказался побежден. Слышалось только похрапывание и глухой
перестук копыт все еще нервничающих коней.Некоторое время на поляне ничего не происходило.
Но вот языки горящего костра стали ниже и вскоре только желто-оранжевый перелив тлеющих углей
создавал небольшой круг света. Ночь подобралась слишком близко к спящим людям и на границе
света и тени еле заметное движение обозначило присутствие еще какой-то темной и скрытной жизни.
Люди задышали ровнее, их сон стал напоминать каталепсию. Бледные, покрытые испариной лица
говорили о неестественности происходящего, о насилии над духом. Даже лошади притихли и только
волны дрожи пробегали по покрытым блестящей шерсткой, ухоженным бокам. От края освещенного круга
оторвались две плотные серые тени и клочьями невесомого тумана поплыли навстречу.
Когда тень касалась спящего человека он вздрагивал и сникал, как сдувшаяся резиновая игрушка.
Кони пятились и уступали дорогу жутким созданиям ночи. В центре поляны, у костра, где спала
большая часть отряда, а так же атаман и Харами, громко захрипел Захаби и ухватил зубами
бесчувственного хозяина. Истерично заржала Мармария, кобыла Харами. Карноухий очнулся от
давящей тяжелой пелены и инстинктивно схватился за оберег. Металл магической бляхи
обжег кожу на ладони и Мамед с криком жуткой боли вскочил на ноги. Он механически отшвырнул
причиняющий боль предмет, и серебряное украшение врезалось прямо в бесплотную фигуру.
Резкий визг, от которого заложило уши, поднял на ноги оставшуюся часть отряда.
Вторая тень стремительно метнулась в спасительную тень. В костер полетели сучья и
мерцающий свет костра осветил три пустых кожаных оболочки, оставшиеся на месте
двух нерадивых сражей и немолодого охотника, что уже много лет был в отряде Карноухого.
Старик жутко храпел и его всегда отпихивали на край стана, чтоб не мешал спать другим.
Разом погрустневшие Охотники молча стояли над телами, только атаман благодарно поглаживал
своего верного жеребца.
Страшный визг, раздавшийся ближе к рассвету, со стороны уже пройденной части леса, разбудил
Жаворонка. Конечно тут он не был таким громким, лес пригасил звук, но все же страх и боль
умирающего в ночи существа физически чувствовались в воздухе. Вслед за ним вскочил Валька,
получив со сна ощутимую мысленную оплеуху от Баюна.А девченки слава богу продолжали сопеть,
натянув на голову теплые шкуры. Жави шикнул на Вальку, чтоб не смел поднимать шума.
-Спроси Баюна что случилось, шепотом попросил Жаворонок.
-Ну ты что, как же он расскажет, он только показать может, если знает что это,-так же тихо
ответил мальчик.
И все таки устроил на коленях тяжелую черную сферу и прижался к Баюну еще теплой, помятой
со сна щекой и прислушался. Но малыш показал только сгустки тьмы похожие на плащи с рваным
шевелящимся краем бесшумно мечущиеся в ночном лесу. Тревога и голод исходившие от них напугали
его до смерти и мальчик отпрянул от панциря Баюна.
-Он не знает что это, но в них есть магия. Малыш всю ночь отгонял их от лагеря. Они голодны и
злы. И, кажется один из них только что погиб. Знаешь, как только рассветет, я бы убрался подальше
отсюда и побыстрее.
-Да, что-то мне подсказывае, что ты прав. Только девченкам не говори, не пугай. Кроме того,
кто-то же эту штуку убил, и, возможно, что они бы не отказались поохотится и на нас. Так что,
чем быстрее мы доберемся до Друидов, тем лучше.
Группа Карноухого не двинулась с места, до самого восхода солнца. Пошептавшись кучками и бросая
хмурые взгляды на атамана, зарыли под елью останки погибших страшной смертью товарищей.
Глядя на неохотно собирающих седельные сумки спутников, Карноухий разозлился.
-Слушайте, вы, трусливые и ленивые животные, ваши дружки проспали опасных тварей, которые чуть
не лишили жизни всех нас. Так что нечего дуться и шептаться по углам. Если бы вы слушали и,
главное, как следует исполняли мои приказы, ничего такого не случилось бы. Все мы живы
только благодаря Захаби и высшей покровительнице колдунов.И зарубите себе на своих длинных носах,
что, если бы кто-то из этих горе-охранников остался жив, я бы прирезал его своими собственными
руками.
Пожевав всухомятку чудо-галет Комара с кипятком заваренным земляничным листом отряд двинулся по
следу намного позже намеченого времени. Погоня снова затягивалась.
Глава21.Подгорное племя.
Сниппи и Сорби выслеживали камнееда. Молодые животные были удивительно вкусными, хотя с возрастом
их мясо становилось твердым как камень, но вырастал удивительно длинный шелковистый мех.
Подгорные карлики охотились на них не столько из-за мяса и меха, а оттого, что они выгрызали ходы
в пластах мягких пород. Поедая камень они вызывали оседание и обвалы в подземельях
племени. Найти камнеедов нелегко, но вполне можно было подманить. Особенно их привлекал запах
серы. Выложив приманку возле изъеденного, как кусок сыра, слоя известняка, маленькие охотники
затаились за валуном, поджидая добычу. Через некоторое время послышалось поскрипывание и шорох
осыпающихся камешков. Из вновь образовавшегося хода высунулась безглазая мордочка, а потом
жирненькое тельце молодого камнееда. Сниппи облизнулся- сегодня вечером будет еще и прекрасное
жаркое. Карлики прицелились из маленьких арбалетов коваными тяжелыми стрелками. Малыш был сыт,
но от приманки пахло так соблазнительно. Он вытащил длинное тело из норки и пополз вниз по стене,
плотно приникая к ней липким животиком. Сорби не выдержал и выстрелил. Стрела попала в бок
животного и камнеед рванулся обратно и короткая стрелка Сорби с силой ударилась в стену.
Послышался тяжелый выдох горы и часть тоннеля осела, придавив голову подранка.Тоннель
заканчивался тупиком и глухая стена обвалилась. В облаке пыли стоял грязный человек с
безумным взглядом. Увидев карликов, ошарашеных его неожиданным появлением, он улыбнулся,
показав два крысиных зуба.
-Угадай загадку,-продолжая переводить бессмысленный взгляд с одного на другого забормотал пришелец,
потом хохотнул зловещим смешком и упал в обморок.
Cеление подземных жителей представляло собой большую пещеру, совершенной округлой формы, которая
природе не присуща. Все стены и уютные отнорки для каждой семьи, были любовно сделаны
руками маленьких тружеников. Круг - магическая форма, она повторялась и в "суде", площадке,
где собирались всем миром обсуждать важные для всех вопросы и решали споры; и в форме главной
"залы" семейных домов. Даже подземное озеро постарались округлить по возможности. Пещеры с
озерами встречаются нечасто, тем более удобным местом посчитали ее первые поселенцы. Карлики,
существа магические и созданы руками колдунов, но нрав имели неуступчивый и смелый. Поэтому
быстро отказались безропотно служить своим создателям, желавшим получить работников для
добычи драгоценных камней и руд, нужных для магических ритуалов, да и просто для продажи и мены.
Гора не терпит пугливых и послушных. И племя маленьких рудокопов отделилось от создателей и
со временем даже вынудило их принять взаимовыгодное торговое соглашение. Нужные колдунам
горные сокровища выменивались на овощи и фрукты, сахар, соль и вино. И главное на свободу.
Гордый народец в любое время мог прекратить поставки, а территории подгорных выработок защищал
яростно и самоотверженно. Маги не могли воспользоваться своим главным оружием, так
как заклинания почти не действовали на малышей. Кроме того они могли обходится без воздуха много
часов- нужное качество для рудокопа.
А еще в подземных темницах карлики выращивали маленьких василисков. Пускали в каменый мешок
с одним окошечком двух двенадцатилетних курочек и кормили их отборным зерном,
заговоренным специальным наговором. В темноте и тесноте птицы становились крупными, жирными и
злобными. Через пятнадцать месяцев они сносили по одному яйцу. Кур доставали и убивали,
есть их было уже нельзя. А на яйца сажали жабу и кормили хлебом из того же зерна. Первый
вылупившийся петушок расклевывал второе яйцо и съедал птенца, а после и жабу. Через семь дней
вырастал у птенца змеиный хвост и его следовало немедленно поймать и сжечь, так как на восьмой
день он приобретал все качества взрослого василиска. Он мог убивать взглядом, от его яда
плавились камни, он мог выбраться наружу и наделать неприятностей. Пепел же василиска
покупали горные алхимики. Смешав его с кровью рыжего человека и винным уксусом, они обрабатывали
им самородную медь и она превращалась в магическое золото, которое использовалось для
производства артефактов. Обычное ювелирное золото для этой цели не подходило. Иногда птенцов
пересаживали в серебряный зеркальный шар и, как только они получали свой смертоносный взгляд,
зеркальная поверхность отражала колдовство на маленького василиска и он превращался в камень.
Его толкли в медных ступах и смешивали с киноварью. Эта смесь служила для предохранения от ядов
и некоторых болезней. Очень редко её тоже продавали колдунам-чернокнижникам, для усиления заклинаний,
но чаще пользовались сами при укусах ониксовых змей и эпидемиях ежегодной весенней лихорадки.
Посёлок жил обычной жизнью. Каждый знал своё дело и трудился, не дожидаясь окриков и указаний.
Даже малыши не носились бездельно, а кружочком сидели вокруг своих наставников и сопели, чем-то
сосредоточенно занимаясь, изредка погдядывая на старших, ожидая поправок или поощрений. Их мамаши
занимались стиркой в проточных каменных лоханях у озера, а у большого общего котла
сидела древняя полулысая карлица и скрипела на молоденьких помошниц, что-то чистящих, режущих,
натирающих. На её потёртом кожанном поясе болталась огромная связка кованных ключей от кладовых.
Таким же недовольным скрипением она встретила Сниппи и Сорби. Один из них тащил тушку безголового
камнееда, а другой подталкивал впереди себя человечка, который от белесой известковой пыли казался
ещё более блеклым, чем был от природы. Пришелец затравленно поглядывал по сторонам и не к месту
хихикал.
-Откуда вы откопали это чучело?-недовольно бормотала старуха. Руки её тем временем деловито ощупывали
тушку добытого животного.
-Старый туннель от Драконьих подвалов обвалился, дорыли таки камнееды,-с досадой хмыкнул Сорби. А он
оттуда и вылез. Теперь непременно каменщиков старосте слать надо, проход закрыть. Кто знает какая мерзость
из тех нор повылазить может. Там как раз неподалёку зверинцы Драконов были. Неизвестно всех ли питомцев
тогда землетрясением привалило. Да и новый хозяин не слаще прежних. Поди чего новенького наваял, вроде роггеров
своих жутких.
-Всё бы вам болтать, бездельники,-рыкнула бабка, сунув зверька одной из подвернувшихся подопечных. Шли к старосте,
вот и идите. И этого придурочного забирайте, как бы не выкинул чего. И делом, делом займитесь, а то вашей добычи
и на два ваших бездонных желудка маловато.
Спорить со вздорной старушенцией было бы себе дороже, она и поварёшкой при случае могла по макушке съездить. Да и ворчала
всегда больше для порядка. Чтоб не подвернуться ещё кому из старших под руку, охотники решили поскорее доставить к
старосте свою неожиданную добычу и отправиться наконец по своим делам.
Канди стал старшим в клане лет восемнадцать назад. В тот год весенняя лихорадка была особо свирепой и унесла
четырнадцать ребятишек и почти всех стариков. Из того поколения как раз и осталась только ворчунья Рилли и пара-тройка
бабулек помоложе, но и те год по году ушли одна за другой. Отец нынешнего старшины заболел одним из первых.
Вечером, перед началом страшной эпидемии, он был на собрании старейшин всех подгорных селений и, как потом выяснилось.
болезнь принесли из посёлка у торфяных болот. Ту деревеньку считали какой-то неправильной. Жители селились не в горе,
а в холмах с понарытыми норами в самой чаще Ржавого леса. Конечно холмы примыкали к горам, но занимались посельчане не
настоящей карлицкой работой, а резали и сушили противный болотный торф. Из сырого гадкого болотища и поползла по родам
гнусная болезнь.
Когда отец Канди отгорел в жару две ужасные ночи и лекарь понял, что не помогает ни отвар из трав, ни знаменитое средства из
камня василиска, решили, что старший сын должен отца подменить временно, чтоб не оставить посельчан без головы, когла
лихорадка уже начала собирать свою бесстрастную жатву среди посельчан. А, как говорят, нет ничего более постоянного, чем
временное. Когда болезнь ушла, все поняли, что совсем никчему искать лучшее от хорошего и измученные люди старшинство Канди
подтвердили, оставив ему бляху умершего к тому времени отца. А был тот талисман, нужно сказать, штукой весьма полезной.
Помогал искать и ответвления истощившихся жил, и места новых рудничных разработок. А, что самое главное, предупреждал о
землетрясениях. Начинал гудеть, позванивать и мерцать ярким голубым цветом. И всегда успевали старшины спасти род от большой
беды, вывести из шахт в безопасные места.
Староста терпеливо выслушал торопливый и сбивчивый рассказ о появлении необычного гостя и ненадолго задумался,пощипывая седеющую
прядку в окладистой бороде.
-Хорошо бы разузнать что он делал в Драконовом подземелье, да только пришибленный он какой-то,-констатировал он наконец. Да ещё и
кормить его..
Желудок Ганса немедленно отозвался на слово "Кормить" таким оглушительным бурчанием, что тройка карликов удивлённо переглянулась.
-Ладно, сведите его к лекарю. Может удастся с ним что-то сделать, а нет, так сведём его на ярмарку, недолго уже осталось, авось кто
его узнает. А не захочет никто принять, продадим колдунам, они всяких юродивых подбирают, пусть их лекари с ним возятся, свои
методы испытывают. Хоть еду отобьём и ладно.
Сниппи всю дорогу к лекарю бурчал, навязался, мол, на наши головы, а Сорби думал о том, что же ждёт беднягу, если попадёт он к
этим жутким колдунам. Маленький охотник даже обвалов боялся меньше, чем колдунов-отступников. Среди детишек карликов всегда ходили
мрачные слухи о том, что делается в отдалённых замках, вырубленных в неприступных скалах их предками, когда они ещё жили под
властью своих создателей. Но до ярмарки ещё есть время, может всё и образуется? Горный народец не любил думать надолго вперёд и, сдав
подопечного рассеяному врачевателю, они помчались в обеденный зал, откуда уже доносился звон гонга, приглашавшего к трапезе одиноких
стариков и бессемейную молодежь.
Регистрация
Вход
FAQ
Поиск
Лали, ето сленг - "тихой сАпой" - потихоньку, значит. Ну а "темь" - чертевознает... может говорят, может моё словотворчество... скорее всего тоже сленг...
Лёка ,давай пра любоффь!!! ты мне давно обещала! 
