|
Что-то стало очень уж тихо и грустно, а?
Любовь.
…Двигатель престарелого МиГ-21 тонко выл, дожигая последние часы своей жизни.
-Зря ты полетела со мною, Рыжая – сказал Адам.
Рыжая собачонка с белым пятнышком на лбу преданно уставилась на него своими бледно-голубыми глазами.
-Ты не понимаешь, глупенькая, что шансов вернуться у нас нет? Осталась бы на аэродроме…- Адам запнулся.
«И что бы ждало её на аэродроме?» - спросил он сам себя – «да эти механики из местных убили бы её в ту же секунду, когда поняли, что я не вернусь. Бежать? И далеко бы она убежала – до первой гиены?»
Собака скульнула и попыталась лизнуть Адама в руку. Лётчик на секунду снял руку с ручки управления и подгрёб собачонку обратно под бок.
-Эвелина, ты хоть сиди спокойно, а то мы гробанёмся раньше, чем войдём в зону их ПВО – строго выговорил он.
Три четверти датчиков на самолёте не работало. Так что об атаке он узнает, только когда ракета взорвётся возле борта. До сих пор ему везло, но после того, как к операции против исламистов подключился международный корпус – никакого везения не хватит, чтобы вернуться из этого вылета.
«Да и зачем возвращаться? После той статьи меня арестуют в любой стране мира, где действует ордер Интерпола.»
Где-то за рекой локаторы засекли одиночную скоростную цель, летящую над запретной зоной.
« И уж точно Кракова мне не видать. Ни дома, ни детей – Анна меня никогда к ним не подпустит.»
Ракетный блок выплюнул огненную стрелу.
« Лучше уж так. Только вот Эву жалко».
Адам чуть-чуть потянул ручку на себя.
«По крайней мере, я летал до конца».
Вспышка совсем рядом у левого борта. Темнота.
* * *
-Вы присаживайтесь, Адам, разговор будет длинный.
Приятный уверенный баритон принадлежал седовласому человеку в белой мантии, сидевшему за тяжёлым столом официального вида. Адам попытался оглядеться – нет, всё плывёт и хорошо виден только кусок какого-то зала, стол и троих, сидящих за ним.
Седовласый в центре. Хорошо выбритое породистое лицо, доброжелательная улыбка – и как бы отдельно от неё глаза. Глубокие, мудрые, грустные.
Слева – моложавый черноволосый тип. По виду – типичный преуспевающий адвокат, жёсткий, деловой, целеустремлённый. И даже костюм в точности такой, какой положен адвокату.
Справа – золотоволосая женщина в каких-то сложных одеяниях. Из тех, что вырастив детей и не растеряв красоты и энергии начинают активно участвовать в… «общественной жизни.» В общем, где-то участвовать…
-Итак - начал седой – Адам Огродник, сорок семь лет. Родился в Кракове, Польша, погиб в Судане. Наёмный пилот, воевал на стороне исламистов…
-А до этого – в Ливии.- осклабился чернявый - И в Мали. В Эфиопии, Анголе, Бирме. А ещё раньше тренировал пилотов талибов, возил наркотики в Латинской Америке, воевал в Югославии. Руки в крови по локоть. По моему, всё ясно. Выносите приговор и пойдёмте обедать.
-Нет, погодите – возразила золотоволосая – он же просто хотел летать. Что ему было делать, когда его уволили из армии из-за сокращения?
-Перейти в пилоты пассажирских или грузовых линий! Нет, ему хотелось летать «по-настоящему»! Вот он и полетал: дюжину стран залил кровью!
-Да, натворил ты дел – покачал головой седоволосый – кровь-то ладно, кровь уходит в песок. А вот злобы ты посеял на своём пути немеряно. Злобы и ненависти.
-Неужели только ненависть – печально спросила женщина – а любовь?
-Нет – покачал головой «адвокат» - его никто и никогда не любил. Не вызывал он как-то этого чувства.
-Так не бывает – тихо ответила златовласая – не бывает жизни без любви!
-Что же – тяжело промолвил судья. – Давайте вызовем свидетелей.
В круг света вошла немолодая изысканно одетая дама.
-Мама? – неверяще спросил Адам.
-Нет, Адам, извини. Родила я тебя – так уж получилось. А вот любить как-то всё было некогда. Да и мешал ты здорово. Вот и сплавила я тебя бабушке.
Дама исчезла. На её месте оказалась благообразная старушка, тоже одетая с претензией на элегантность.
-Нет, Адам. Отказать твоей матери я не могла, но как-же ты утомлял! Ни с подругами из-за тебя не посидеть, не по магазинам пройтись нормально.
Теперь перед столом стояла расплывшаяся женщина в халате.
-Нет, Адам. Ты казался такой прекрасной партией, пока тебя не уволили из армии. Вот я и вышла за тебя. А любить… извини, нет.
Мальчик и девочка.
-Нет. Сколько тебя не было дома? Мы тебя и не помним.
Молодой мужчина в сером костюме.
-Нет, Адам. Я был ошарашен, что стал отцом и к тебе относился, как к непонятной и досадной неожиданности, которая здорово портит жизнь. Может быть, я бы тебя и полюбил… только не успел. Этот проклятый грузовик…
Уже начинающая увядать пышная брюнетка.
-Нет, Адам. Ты, конечно, был забавен, но любовь? – красотка рассмеялась – нет, любовь – это совсем другое.
-Нет, Адам…
-Нет…
-Нет.
-Кэтрин – немеющими губами прошептал Адам – позовите Кэтрин!
В круг света вошла коротко стриженная блондинка в камуфляжной форме со снайперской винтовкой в руке.
-Нет – сказала она. Сердце летчика пропустило удар. – Ты извини, Адам. Тут дело во мне. Ты хороший парень и с тобой мне было хорошо, но любить… По настоящему я любила только мой Ремингтон.
Адам прямо и остро взглянул на золотоволосую. Та развела руками и отвела глаза.
-Что же –устало сказал бывший пилот – больше звать некого. Давайте закончим с этим. Что там мне положено: вечность жариться на титановой сковородке?
Седоволосый грустно вздохнул.
-Нет, какие сковородки? Побудь-ка ты в следующей жизни жертвой… скажем, зай…
-Подождите – раздался вдруг звонкий голос – вы забыли спросить меня!
-Эва, ну ты-то куда лезешь – раздражённо ответил черноволосый – тебе восьми собачьих лет показалось мало? Желаешь повторить?
-Мне всё равно – упрямо повторила рыжая собачонка – я любила его! А он любил меня!
Почему-то Адама совершенно не удивило, что собака говорит человеческим женским голосом. Он больше поразился, как мог забыть о Эве.
-Вот как – задумчиво проговорил глава комиссии и вдруг улыбнулся. Золотоволосая женщина сияла и, вот диво – черноволосый тоже не казался разочарованым.
-Хорошо. Попробуйте-ка начать снова.
Слепящая вспышка.
* * *
Холмистая зелёная равнина, рассечённая серебром рек и озёр, казалась нескончаемой.
-Прекрасная планета – сказал Адам, опуская плоскую коробочку-бинокль.
-И вода отличная, не хуже, чем на Эдеме – ответил знакомый женский голос.
Адам судорожно выдохнул и огляделся.
Он стоял на краю небольшой ровной площадки на склоне невысокой, сильно выветренной горы. Под ногами - гранитные валуны, утопающие в зарослях незнакомых белых цветов. На нем – комбинезон зелёного цвета, отдалённо напоминающий лётный, с фирменным значком – лист инжира, на кармане. На плече висит короткий тяжёлый карабин с толстым стволом – импульсная винтовка. У ручья, падающего с валунов весёлым маленьким водопадиком, отставив в сторону коробку с универсальным анализатором, пьёт воду рыжеволосая юная женщина в такой же, как у него, одежде с плазменным бластером на поясе. И ещё: вся эта полянка залита не только солнечным светом, но и как бы подсвечена изнутри. Ветер не шевелил цветы в этом странном круге и все звуки, кроме их голосов, казались приглушёнными. А вне круга, ближе к склону, стоял, радуя глаз изящными формами, серый флаер.
Женщина отряхнула руки, повесила прибор на плечо и подошла к Адаму. Невысокая – по плечо пилоту, крепкая, но изящная фигура, высокие скулы… большие светло-голубые глаза и белая прядь в рыжих волосах…
-Эва? – неверяще спросил лётчик.
-Теперь, наверное, Ева.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом их губы на мгновение соприкоснулись.
-Пора лететь – шепнула она.
Взявшись за руки, мужчина и женщина шагнули из гаснущего круга навстречу ветру и пению птиц.
_________________
"Чем выше летает чайка, тем дальше она видит. "
|
Регистрация
Вход
FAQ
Поиск
